Визг без фактов

Еще каких-то 20, 10 лет назад, когда русофобия (увы и ах, оказывается, она существует!) находилась, казалось бы, на пике, а Соединенные Штаты и мировые операторы рангом помельче каскадом штамповали акты, поражающие Россию и ее граждан в правах, трудно было предположить, что можно придумать что-то новое в этом безумном мире, вновь увидевшим в русских строителей «империи зла».

Но нет, как говорится, «нет предела совершенству». При отсутствии реальных доказательств: а) вероломства; б) агрессии; в) коварства; г) враждебных действий и т.д. со стороны Москвы, любезно до сих пор называющей страны западного мира «партнёрами», Вашингтон с Лондоном, как инициаторы всего русофобского тренда последних веков, придумали новую, ранее невиданную штуку — русскую киберугрозу. Термин малопонятный основной массе человечества, прямо скажем, таинственный и тем привлекательный для общества тотального потребления. Такая реинкарнация Bad Russians…

Наиболее внятно, перейдя от блеянья фриков-одиночек от русофобии к тирадам на высшем государственном уровне, о «русской киберугрозе» заговорили при первом чернокожем президенте США Обаме. Не случайно, среди обывателей до сих пор популярна шутка: именно «Обама принял Россию региональной бензоколонкой, а оставил глобальной кибердержавой»…

Тема русских атак с экранов мониторов отнюдь не ушла и при администрации чудаковатого Трампа, а при Байдене, вообще, обрела «второе дыхание»: «Сонный Джо», чтобы не забыть, о чем вещает, дежурно зачитывает «бегущую строку» об опасности со стороны «русских хакеров» чуть ли ни каждую неделю.

Москву обвиняют во всех грехах, словно Ивана Семенова сына в фильме «Монах и бес»: и почту на станции брал, и кобылу у крестьянина Захаркина в Рождество умыкнул, и девицу Смолянинову снасиловал, и Помпею пеплом завалил, душегубец. При таких «серьезных» обвинениях на первый план выходит чистый, а точнее наоборот, самый грязный вымысел, несусветная ложь. Именно такую характеристику можно дать всем обвинениям России в киберугрозе, хакерских атаках и вмешательстве, например, в американские выборы. Тут уж, не вдаваясь в подробности, целая клоунада вырисовывается. Правда, есть проблемка — русские наотрез отказываются признавать все «преступления», что вешают на них западные затейники. Правильно делают, что не признают, но об этом чуть позже…

Тот же Байден, засыпая на ходу, рисует красочные языковые картины кибератак русских хакеров, коварство которых превосходит всех злодеев рода человеческого, известных миру. Цель русских атак — и Демпартия США, и лично сам Байден, и старуха Клинтон, и многочисленные общественные институты и движения, включая BLM. Но странное дело: от таких русских атак дряхлому Байдену и Ко всегда удается отбиться, даже не испачкав манишку. Согласитесь, удивительные коварные русские, которые никак не могут обрушить непобедимую американскую демократию хотя бы в киберпространстве, хотя работают над этим методично день за днем и год за годом… Что-то не так, не клеится от слова совсем…

А что в реальности? Как ни странно, всё наоборот. Помните, что собой представляет сатана, нечистый? Обезьяну Бога. Так вот, именно когда на Россию дождем из ушата помоев льют обвинения в виртуальных атаках, Россия предлагает объединить усилия в борьбе с киберзлом. Именно в Москве первыми заговорили о первостепенной важности информационной безопасности, как ключевого элемента системы всей международной безопасности в целом. Более того, русские, не стесняясь и словно отбрасывая весь бэкграунд отношений с Вашингтоном, предлагают американцам расширить и углубить сотрудничество по предупреждению и борьбе с преступностью, в том числе в киберсфере. Тем более, что основа для реальной работы, а не только обмена нотами дипломатов, есть – это Договор между РФ и США о взаимной правовой помощи по уголовным делам.

Отгадайте с трех раз, чем отвечают генетические англосаксонские «партнеры» на такие русские предложения по борьбе с преступностью? Впрочем, не надо ответов. Думаю, знаете, чем. Они глухи как Герасим в тургеневском «Муму». Но, в отличие от замечательного персонажа великого русского классика, человеколюбия «партнеры» не проявляют от слова совсем, словно рыкающий лев из Писания, ища кого поглотить.

Итак, есть данность — международные преступные группы, которые специализируются на создании, использовании и распространении вредоносного программного обеспечения, предназначенного для шифрования информации в сетях американских организаций, с последующим вымогательством денежных средств. Но их подрывная работа стала возможной по главной причине — уклонению американской стороны от международной правой помощи, предусмотренной Договором с Россией.

Вся закавыка в том, что, обвиняя русских, Минюст США запросов в Генпрокуратуру РФ об оказании правовой помощи, в соответствии с положениями Договора, не направляет. Вы снова обвиняете русских в кибератаках? Окей. Но где факты, «партнеры», ау? Где сообщения о преступлениях, где сведения о предмете преступного посягательства, месте, времени, способе совершения преступления? Наконец, где данные, позволяющие установить личность преступников? Ничего нет, только пустота и, простите, банальный лай.

Говоря словами представителя МИД РФ Марии Захаровой, в одиночку бьющейся с ястребами Госдепа США, такой подход контрпродуктивен. В реальности визги и окрики из Вашингтона не дают поводов и маломальских оснований для возбуждения уголовных дел в соответствии с УПК РФ. «Безмолвие», что касается предоставления конкретных фактов, адресов, фамилий и т.д., Вашингтона не позволяет Москве проводить оперативно-розыскные мероприятия, предусмотренные Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности». Ибо нет фактов. Как говорится, «нету леса — нету интереса».

Выходит, русская киберпреступность как бы есть (по мантрам президента США и других говорящих голов Белого Дома) и как бы нет (в реальности). В этом и состоит корень недопонимания между Россией и Соединенными Штатами в данном вопросе.

Однако было бы глупо утверждать, что киберпреступность — вымысел, а киберпреступники — персонажи исключительно криминальных сериалов с лихо закрученным сюжетом. Правоохранительные органы России отмечают главное — преступные группы, активно орудующие в этой сфере, реальны как никогда. Действия их членов содержат признаки составов преступлений, предусмотренных главой 28 УК РФ (ст. 272 «Неправомерный доступ к компьютерной информации», ст. 273 «Создание, использование и распространение вредоносных компьютерных программ). Здесь же просматривается состав преступлений против собственности (ст. 159 «Мошенничество», 159.3 «Мошенничество с использованием платежных карт», 159.6. «Мошенничество в сфере компьютерной информации» и ст. 163 УК РФ «Вымогательство»). Соль в том, что предметом преступлений в киберсфере является имущество потерпевших или право на такое имущество, а уголовные дела возбуждаются только по заявлению потерпевшего (либо его законного представителя). А заявлений нет.

Интересный момент, который разбивает словесные конструкции тех, кто обвиняет Россию в кибермахинациях: большинство серверов, используемых преступными группами, расположены в зарубежных сегментах сети Интернет. И здесь та же картина маслом — американская сторона намеренно не предоставляет техническую информацию, которая позволила бы идентифицировать граждан, участвующих в преступной деятельности. Вместо этого власти США используют ситуацию для обвинений российских органов власти в бездействии или связях с киберпреступниками.

Зачем всё это, спросите вы. Ответ ищите в начале статьи, а конкретно в посыле про русофобию. Кандидат политических наук Борис Толчинский полагает, что виной всему школа программистов России, самая сильная в мире со времен СССР. «Наших программистов… опасаются всерьез, так как сознают их силу и способности. Отсюда все фантомные страхи «российского вторжения», теперь — в киберпространстве», - полагает эксперт. Малые же страны подпевают «Большому брату», с охотой обвиняя «русских хакеров» во всевозможных кибервзломах. Доказательств этому нет, так что фантазии не кончаются. «Эта музыка будет вечной, если я заменю батарейки…».